– Сколько уже дал автографов в жизни?

– Пару миллионов, а то и больше.

– Рука бойца колоть не устала? Пусть за тебя ставят факсимиле.

– Я уважаю своих фанатов. Ты видел, сколько детей пришло на тренировку? Как их можно обмануть?

– На днях ты играл с «Торонто». Смотрю статистику: пять очков, лишь два броска. Мы видим нового Овечкина?

– Да, я теперь вообще не буду бросать. Переквалифицируюсь в ассистента.

– Без шуток, Ковальчук тоже часто бросал. Но стал капитаном «Атланты» и начал играть на партнеров. По матчам сборной это заметно.

– Если без шуток, то свой стиль я менять не собираюсь. Как бросал, так и буду бросать. Игра с «Торонто» – момент жизни, как щелчок пальцами. Раз – и прошло. Может, в следующем матче я нанесу 10 бросков и сделаю хет-трик.

Почему с «Торонто» столько очков набрал? Да просто попались ребята под горячую руку. Мне нравится играть против канадских команд. Болельщики сходят с ума, матч крутят по всем телеканалам. Обожаю такой ажиотаж!

– А помнишь, где провел первую игру на энхаэловском льду?

– Разве такое забыть? Мы играли со Словакией на Кубке мира-2004. Как раз в Торонто. Я тогда гол забил.

– Удивлен, что в споре бомбардиров НХЛ лидирует Хенрик Седин из «Ванкувера»?

– Седин всегда хорошо играл. Почему он не может идти первым в лиге по очкам? Но я считаю себя максималистом. И обязательно постараюсь его догнать.

Хотя вообще-то думал, что тягаться нужно будет с Малкиным. Он ведь в том году взял этот титул.

– Теперь Женю ругают за низкую результативность.

– Вот увидишь, он прибавит. Сейчас у Малыча идет спад, потому что «пингвины» наелись хоккеем. Два года подряд добирались до финала плей-офф. Накопилась психологическая усталость. Когда берешь Кубок Стэнли, ничего уже не хочется.

– Может, и к лучшему, что Малкин попал в «яму» именно сейчас?

– Я тоже так думаю. Пусть выстрелит на Олимпиаде.

[/b]– А сколько дней нужно хоккеисту, чтобы подвести себя к такому турниру? Вот пловцам надо отработать цикл в пару месяцев.[/b]

– Я дни не считаю. Просто начинаешь больше отдыхать, интенсивнее работать в зале. Каждый по-своему выходит на пик формы. Если в двух словах: нужно стать режимщиком.

– В Ванкувер твои папа с мамой прилетят?

– Туда поедут только брат и друг Костя. На Олимпиаде отвлекаться нельзя. У меня там простой график. Подъем – тренировка – игра – ужин – крепкий сон в деревне. Если родители приедут в Ванкувер, я начну дергаться. Потому что нельзя не уделить им внимание. Но Олимпиада идет меньше двух недель. Может, это будут самые главные 12 дней в моей карьере? На это время придется стать аскетом.

– Малкин толком не забивает, а ты выплескиваешься. Не боишься, что накануне Ванкувера растратишь все эмоции и фарт?

– В хоккей играет не один человек, а команда. Если у меня не пойдет игра, то забивать будут Малкин, Семин, Ковальчук. Главное – подойти к турниру в нормальной форме. Начнут твердить на всех углах, что Овечкин в ступоре, – пусть. Лишь бы мы побеждали.

– В конце упомянутого матча с «Торонто» случилась пара драк. Чем бои в НХЛ отличаются от КХЛ? – В России нет команд с тафгаями. Если не считать «Витязя». Но у этого клуба особая специализация.

– Видел чеховское побоище в Интернете?

– Угу.

– И как тебе?

– Да никак! Куча-мала. Правильно сказал Ягр – я читал в «Советском спорте» – такого не может быть в НХЛ. Тут правила очень строгие. Вот сейчас наш тренер попал на 10 тысяч долларов.

– За что?

– Ни за что. В последней пятиминутке Чимера подрался с хоккеистом «Торонто». Судьи посчитали, что наш игрок был инициатором. А по закону лиги за это наказывают и тренера.

– Так ведь Брюс Будро сказал, что не отправлял Чимеру на бой.

– Все равно не простили. Есть закон – плати. А представляешь, что в НХЛ сделали бы с «Витязем» и «Авангардом» за такую бойню? Команды бы дисквалифицировали! Ведь они сорвали матч, за который зрители заплатили немаленькие деньги.

– А в недавней игре с «Тампой» ты сам сбросил перчатки.

– Эмоции меня накрыли. Ну и что? Это беспредел устраивать нельзя, а драться можно. Но я в шоке был – настроился на бой, а тут из-за спины выскакивает наш Мэтт Брэдли и начинает мутузить этого Дауни. Я стою растерянный и думаю: что за ерунда?

– Что ты потом сказал Брэдли?

– «Большое спасибо, дружище!» Все-таки он старался.

– Я тогда думал: ну и хорошо, что Овечкин не подрался. А то повредил бы руку накануне Олимпиады о какого-то Дауни. Кому это нужно?

– А я бы не стал махать кулаками. Просто технично завалил бы его массой тела, и все.


– Ты рассказывал, что в НХЛ уходит 70 процентов на налоги. Объясни тогда, что тебя держит в этой лиге.

– Всех денег не заработаешь. И это не главное в жизни. Если бы у меня в глазах были долларовые монеты, как у Скруджа Макдака, я бы искал, где играть выгоднее. А так я подписал контракт на 13 лет с «Вашингтоном». Связал свою судьбу с этой командой. При этом не знаю, что в будущем произойдет с НХЛ. 13 лет – очень большой срок. Но я не дергаюсь.

– Если деньги – не главное, что же ты торговался по контракту? Подписал бы договор на 2 миллиона долларов в год, а не на 9.

– Я же не говорю, что деньги – резаная бумага. Каждый человек заслуживает такую зарплату, на которую он работает. Тот же Ковальчук должен получать больше, чем 2—3 миллиона в год, согласен? Зарплата – это твой рейтинг как работника.

– Но ты так и не объяснил, что тебя держит в НХЛ.

– Во-первых, я хочу выиграть Кубок Стэнли. Во-вторых, я уважаю «Вашингтон», с которым подписал контракт.

– Снова ловлю тебя на слове. Как ты можешь уважать контракт, если в 2014 году собираешься помахать ручкой НХЛ и уехать на сочинскую Олимпиаду?

– Здесь совсем другое, ты не путай. Я же на время уеду из «Вашингтона». Ну, оштрафуют меня. Ну, потеряю какие-то деньги. А ты видел плакат, который во время войны везде висел? «Родина-мать зовет». Какие еще вопросы? Если буду нужен – обязательно поеду в Сочи.

– Как понимаю, у тебя конфликта с «Кэпиталз» быть не может. Я видел цитату хозяина клуба Тэда Леонсиса: я сам отвезу Овечкина на Олимпиаду, лишь бы он был счастлив.

– Видишь, на первый план уже выходят человеческие отношения. Я делаю много хорошего для «Вашингтона». И уверен, что в клубе мне ответят тем же.


– Назову третью причину, которая может держать тебя в НХЛ. Пусть тебе сильно урезают зарплату. Но только в Америке ты можешь делать колоссальные деньги на рекламе. Доход Марии Шараповой, например, складывается так: 10 процентов премиальных от тенниса, остальное – рекламные гонорары.

– Ты все правильно описал. Профессиональный спортсмен должен продвигать себя на рекламный рынок. Почему звезды Голливуда не только получают гонорар от фильмов, но и делают космические деньги на том, что становятся лицом каких-то фирм? Чем спортсмены хуже? Чего здесь стесняться?

– Недавно ты подписал контракт с крупной промоутерской компанией IMG. Можешь об этом рассказать?

– Сначала я работал с одной фирмой. Но с ней ничего не вышло. Я не был доволен нашим сотрудничеством. И решил, что нужно переходить в крупную компанию, а не заниматься ширпотребом. По жизни надо делать правильные шаги. Хватит разменивать себя по мелочам.

– Как сильно был реализован твой рекламный потенциал?

– Раньше? Одна десятая процента из ста. Я серьезно. В плане рекламы у меня был тихий ужас. Люди, которые занимались мной, вообще ничего не делали.

– Я видел тебя в рекламе одной автомобильной компании. Ты еще танцевал там, как робот, у которого случилось короткое замыкание.

– Сделал это только для того, чтобы мне дали машину. Мне сказали: снимись в рекламе – и получишь новый автомобиль. Я согласился. Но к рекламному бизнесу это имеет мало отношения.

– А какие виды на тебя у IMG?

– Мне уже объявляли о готовящихся проектах. Но пока не буду выносить это в прессу. Придет время – сами увидите.

– С кем еще из хоккеистов сотрудничает эта компания?

– Только со мной. Из других спортсменов знаю лишь Марию Шарапову и гольфиста Тайгера Вудза.


– Что у тебя изменилось в жизни за последний год? В «водоноса» играть так и не научился. Помню, в новый дом собирался переехать…

– И пока не переехал. Никак не можем найти нужный вариант.

– А чем старое жилье не устраивает?

– Очень суетно. Дом стоит на дороге. С одной стороны – это неплохо. Но с другой – представь, я прихожу после тренировки, ложусь спать перед матчем. Вдруг звонок в дверь. Спросонья суешь ноги в тапочки, бредешь вниз по лестнице. Злой как черт, думаешь: «Что за фигня? Кто там может быть?». А там – незнакомый перец, улыбается во все 32 зуба и радуется: «Привет, Ови! Можешь мне расписаться на майке?»… Елки-моталки, я же спал! Вот как на это реагировать?

– Тяжела жизнь русского миллионера в Америке. У тебя и кладбище рядом с домом.

– Это не кладбище, а семейная усыпальница, в которой похоронено десять человек.

– Ты своих соседей знаешь?

– Конечно. Слева и справа от меня живут молодые семьи. Но дружить домами тут не принято. Да и в России эта традиция давно умерла. Ни к кому без предупреждения уже не завалишься.

– Это хорошо или плохо?

– Очень плохо. Теперь люди не такие дружные. Все сидят по своим углам, на что-то копят.

– А ты на что копишь? Деньги нужны для того, чтобы их тратить.

– Они нужны, чтобы ты комфортно себя чувствовал в любых ситуациях.

– Если у тебя есть миллион долларов, ты уже будешь в шоколаде. Поезжай в любую страну мира – не пропадешь. Зачем тогда иметь десять миллионов?

– В первом случае ты полетишь бизнес-классом. А во втором купишь собственный самолет, как сделал Алексей Ковалев.

– То есть ты копишь на самолет? Или на остров в Индийском океане?

– Зачем мне это? На сегодняшний день у меня в жизни есть все, что нужно.

– Дача на Рублевке? У Ковальчука есть.

– А у меня нет. И не надо. У каждого свои приоритеты и взгляды. Сейчас мне нечего покупать. Новая большая квартира уже есть. Дом, машина, работа… Жизнь удалась!

– Семью пора заводить.

– С этим спешить нельзя. Ты должен понять человека, пожить с ним. А познакомиться – и сразу в загс… Это не мой случай. Конечно, девушки в моей жизни есть…

– Но жениться не спешишь.

– С другой стороны, годы-то бегут. Посмотри, у меня уже борода седая, – смеется Овечкин, у которого в щетине в самом деле седые волосы. В неполных 25 лет.

– Как тебе живется в Вашингтоне?

– Тут очень спокойно. Приезжаешь в Америку – и как в пуховую кровать ложишься. В России у меня совсем другой ритм жизни. О, как шикарно летом в Москве! Нет лучше города на земле!

– Это не Турция и не Гавайи. Что делать летом в душном, пыльном городе, задыхающемся от пробок?

– Да ладно! У меня столько знакомых, друзей, близких. Всех нужно повидать, со всеми пообщаться. Захотел – поспал, захотел – потусовался. В кино сходил, на дискотеку.

– Овечкин хорошо танцует?

– В стиле робота, у которого случилось короткое замыкание. И этого не стесняюсь. Когда я в Москве, то вообще не комплексую. Я приехал домой отдыхать! Я семь месяцев пахал как каторжный в НХЛ. Мне ломали нос, я весь в порезах и ушибах добираюсь до Москвы. И буду думать: ой, я пойду на дискотеку – и надо мной люди будут смеяться. А как же имидж?.. Нет, ребята, таких тупых мыслей у меня не бывает. Я вернулся домой. И хочу наслаждаться жизнью.

– Самое время рассказать о двух татуировках, которые этим летом появились у тебя на пояснице. Болельщики в Интернете сломали голову. Даже устроили конкурс «Отгадай тайные знаки Овечкина». Кажется, один иероглиф означает «жизнь», другой «семья». Или люди ошибаются?

– А зачем это кому-то знать? Если кто-то догадался – ладно. Но я сделал иероглифы не для любителей кроссвордов и прочих загадок, а для себя.

– Спонтанное решение?

– Оно зрело пару лет. И вот однажды я, Витька Довгань (сейчас игрок «Автомобилиста») и Машка, жена Рыжего из «Иванушек», поехали в салон, где мне сделали татуировку.

– Больно?

– Ты не представляешь. Больнее, чем когда ломали нос. Мне каждый иероглиф набивали по 40 минут.

– О семье и жизни… Я изучил твои перчатки в раздевалке. На одной написано: «Николай», на другой – «Кабаев». Каждый свой гол ты посвящаешь умершему дедушке?

– А еще покойному брату. У меня сбоку написано «С.О.» – Сергей Овечкин. Поэтому после каждой заброшенной шайбы я поднимаю перчатку к небесам.

– Можно долго говорить о дискотеках и лете. Но через месяц – Олимпиада. И я не поверю, что у тебя по этому поводу нет мандража.

– Если меня сейчас начнет колотить, представь, в каком состоянии я приеду в Ванкувер. На грани нервного срыва? Корреспонденты и болельщики спрашивают меня об Олимпиаде. Но я пока об этом не думаю.

Мандраж наступит, когда я сяду в самолет до Канады и пойму: все, через несколько дней я выйду на лед и буду биться за золото Олимпиады.

– Ты разговаривал с мамой об Играх? Она же дважды олимпийская чемпионка.

– Мы дома о спорте стараемся не говорить. Я, даже когда был маленький, не спрашивал маму об Олимпиаде. Только с ее золотыми медалями игрался.

– Вспомни свою единственную пока Олимпиаду. Почему сильная по составу сборная России в 2006 году стала четвертой?

– У меня от Турина осталось сильное чувство досады. Никого не хочу обижать… Но на той Олимпиаде в нашей сборной были лишние люди. Не хватало сильнейших хоккеистов, которых обязательно нужно было брать на Игры.

– Чья в этом вина – генменеджера Павла Буре или главного тренера Владимира Крикунова?

– Я говорю не для того, чтобы осуждать. Я констатирую факты. На такой турнир берут сильнейших, а не решают личные вопросы. Да, существовали подводные течения. У нашей сборной в Турине не было души. Не было единой цели взять золото. Скорее за счет Олимпиады хотели раскрутить некоторых игроков. У меня от этого остался плохой осадок.

– Сломался Королюк, был дисквалифицирован Малкин. И в полуфинале с финнами тебе пришлось играть в двух звеньях, работать на износ.

– Это ерунда. Мне хватало сил. Но в сборной не было нормального микроклимата. Говорят, что мы все плывем в одной лодке. Но мы тогда разбились на группки.

Сейчас другая ситуация. У нас единый коллектив. Все понимают, зачем мы едем в Ванкувер. Сборная Быкова и Захаркина, если сравнивать с туринской моделью, – будто команда с другой планеты. Никому не делают поблажек. В сборную не тащат по дружбе или за былые заслуги. Играешь хорошо – едешь на Олимпиаду. Нет – извини. А как себя сами игроки чувствовали, которых взяли в команду по блату? Наверное, им стыдно. У них другой настрой, иное поведение. Важно, что сейчас в Ванкувер едут не туристы, а боеспособная сборная. Сжатая, как единый кулак.

– Сейчас нормально общаешься с Крикуновым?

– Без проблем. У нас все хорошо.

– После Турина началась война слов. Игроки обвиняли главного тренера, Крикунов критиковал игроков. Ты в этом не участвовал…

– Терпеть не могу, когда ищут козлов отпущения. Потому и говорю, что у нас на той Олимпиаде не было команды. Дрязги в прессе это только подтвердили. В поражении виноваты все. А когда одни начинают отмазываться, сваливая на других, – это выглядит некрасиво.

– Давай вообразим, как сложатся матчи России в группе. Наш первый соперник – Латвия….

– Большинство игроков из КХЛ. Не думаю, что латыши закроются. Против сборной России это бессмысленно. Свои один-два гола мы в любом случае забьем. Разве что ловить нас на контратаках... Но это сомнительно.

– Словакия.

– Хорошая оборона. Здено Хара – один из лучших защитников НХЛ. Мобильная команда, которая умеет атаковать. В нападении выделяется Мариан Габорик.

– Никита Филатов рассказывал, что не представляет, как играть против Хары. Гигант ростом 206 см, у которого клюшка еще два метра.

– Да, с Харой трудно. Ты сделал два шага, а он просто клюшку переложил. Но его объезжать не надо. Нужно использовать разные хитринки, искать моменты для броска.

– Чехия.

– Яромир Ягр захочет показать, что еще не сошел с катушек. Несмотря на возраст, ему важно показать хороший хоккей. Лучшим же чешским игроком в НХЛ я считаю Томаша Каберле. Классный защитник, ветеран, один из лидеров их сборной.

Но рассуждать сейчас о соперниках и их силе – что вилами по воде писать. Приедем на Олимпиаду, и она всех расставит по местам.

«Советский спорт» уже сообщал, что болельщики, голосовавшие на официальном сайте НХЛ, составили символическую шестерку лучших игроков десятилетия. В нее вошли вратарь Мартин Бродо, защитники Никлас Лидстрем и Скотт Нидермайер, нападающие Джо Сакик, Александр Овечкин, Яромир Ягр.

…Ваш корреспондент попросил Овечкина определить свою шестерку десятилетия.

– В ворота поставлю Евгения Набокова, – задумавшись, начал перечислять Александр. – Сзади – Сергей Гончар и Андрей Марков. В атаку со мной пойдут Женя Малкин и Илюха Ковальчук.

– Подожди, тут же одни русские! А где Кросби, Игинла?

– А я вот так решил. Это же моя сборная, – засмеялся Овечкин.

сюда можно переписать войну и мир